Рита Хэйворт специально для фильма пошла наперекор своему имиджу, позволив превратить себя в коротко стриженую платиновую блондинку.

Из-за перемонтажа фильм вышел в американский прокат только в июне 1948 года и успеха не имел.

Об обстоятельствах, толкнувших Уэллса на съёмки фильма, свидетельства разнятся. Сам Уэллс рассказывал, что оказался режиссёром этого фильма почти случайно. Ему срочно нужны были деньги на завершение работы над мюзиклом Вокруг света за 80 дней, и в обмен на требуемую сумму он согласился бесплатно снять для Columbia Pictures фильм на любой выбранный ими сюжет. Результат не понравился голливудским воротилам, и они настояли на том, чтобы вырезать из фильма больше часа экранного времени. Однако и в таком виде картина провалилась в прокате.

После провала Леди из Шанхая режиссёр попал в чёрный список Голливуда. Также провал фильма ускорил его развод с Хэйворт.

Ближе к концу съёмок режиссёр и сценарист Орсон Уэллс сообщил руководству кинокомпании Columbia Pictures, что ему нужно, чтобы все декорации в субботу перекрасили для съёмок в понедельник. Джек Фиер из руководящего состава кинокомпании известил Уэллса о том, что это невозможно из-за профсоюзных правил и дороговизны найма маляров для работы в выходные. Уэллс с друзьями вломились в соответствующий магазин, набрали банок с краской и сами всё перекрасили. По завершении работы они украсили съёмочную площадку баннером с надписью Единственной причиной страха является сам Фиер (игра слов: Фиер по-английски пишется Fier, страх по-английски fear ). Когда в понедельник на съёмочной площадке появились маляры от профсоюза, они увидели, что всё уже перекрашено, вскипели, отказались работать, окружили здание киностудии линией пикетчиков и пригрозили не снимать пикета и не прекращать акцию протеста, пока им за проделанную кем-то за них работу (покраску) не выплатят деньги в тройном размере. А ведь Фиер в своё время отказался нанимать этих маляров именно из-за их финансовых аппетитов. В конце концов, Фиер был вынужден согласиться с их требованиями, но деньги вычел из гонорара Уэллса. Вдобавок ко всему он попросил маляров написать для него баннер с пословицей Всё хорошо, что хорошо кончается, в котором остроумно обыграл фамилию Уэллса.

Для сцены с аквариумами сами аквариумы снимали отдельно, после чего изображение увеличили и вставили в кадр. Это было сделано для того, чтобы показать морских обитателей более чудовищными и угрожающими, чем они были на самом деле.

Яхта, на которой разворачивалось действие фильма, носила название «Зака». Её арендовали у владельца, кинозвезды Эррола Флинна. В промежутках между дублями яхтой управлял сам Флинн, его же можно заметить на заднем плане и в сцене возле бара.

У помощника оператора, работавшего с непокрытой головой на солнце, случился удар, и он скончался на месте. Эррол Флинн, который даже во время съёмок нередко перебирал спиртного, попытался было засунуть тело в холщовый мешок, но Орсон Уэллс немедленно послал кого-то на берег сообщить о произошедшем, иначе Флинн похоронил бы несчастного в морской пучине в соответствии со старинным морским обычаем.

Занятые в фильме актёры нередко обижались на Орсона Уэллса и злились на него за манеру постоянно переписывать сценарий прямо накануне съёмок. С актёрами Уэллс вообще не церемонился. Временами он специально доводил их до белого каления, чтобы игра становилась нервной, а временами – доводил до состояния, в котором они начисто забывали выученные реплики, и вынуждал импровизировать. Одна такая фраза, придуманная сходу, осталась в финальной версии фильма после монтажа, её произносит возбуждённый персонаж в исполнении Эрскина Сэнфорда: «Это вам не футбольный матч».

Во время пересъёмки некоторых сцен Орсону Уэллсу пришлось воспользоваться услугами дублёрши, которая изображала отсутствовавшую Риту Хэйворт, и которая потребовала 500 за то, что остригла волосы и осветлила их.

Орсон Уэллс считал Эверета Слоуна актёром, который работает преимущественно на радио, а в кадре двигается не слишком убедительно, поэтому для персонажа в исполнении Слоуна вписал в сценарий наличие костылей.

Некоторые сцены пришлось снимать возле реки, в которой водились крокодилы. С камня, с которого героиня Риты Хэйворт, прыгает в море, пришлось счищать ядовитые ракушки. Когда актриса находилась в воде, рядом с ней, но за пределами видимости камеры, находился чемпион Мексики по плаванию, вооружённый копьём, чтобы отгонять барракуд.

Орсону Уэллсу хотелось, чтобы звуки в фильме были нечёткими и действовали публике на нервы. К примеру, диалоги в фильме были такими тихими, что зрителю приходилось напрягать слух, чтобы разобрать, о чём именно идёт речь. За исключением нескольких сцен фильма (например, скрипучие голоса героев Эверета Слоуна и Гленна Андерса и наложенный финальный диалог в Зеркальном зале) практически все звуки в картине соответствующий отдел кинокомпании сделал отчётливыми и «приглаженными».

Контракт Эррола Флинна запрещал использование его яхты в отсутствие актёра, так что, когда он неожиданно исчезал и долгое время отсутствовал, в съёмках приходилось делать перерыв.

Когда президенту кинокомпании Columbia Pictures Гарри Кону устроили просмотр, он в фильме ничего не понял и пообещал вознаграждение в 1 000 тому, кто сумеет объяснить ему сюжет. Вскоре после этого он решил, что фильм нужно сделать более понятным, а достичь этого необходимо следующим образом: начинать фильм лучше со сцены суда, а затем показывать всё, что было до этого момента, флешбэками. Развития эта идея не получила, т.к. пришлось бы снимать так много нового материала, что стоимость фильма практически удвоилась бы.

Зеркальный зал стал итогом трудов мастера по спецэффектам Лоуренса В. Батлера, который работал также у Уильяма Кэмерона Мензиеса в фантастической драме « Облик грядущего » (1936) и в приключенческой мелодраме 1940 г. « Багдадский вор » ( Людвиг Бергер, Майкл Пауэлл, Тим Уилан, Александр Корда, Золтан Корда, Уильям Кэмерон Мензиес). На него ушло свыше 270 кв. метров стекла. Некоторые зеркала были двусторонними, что позволяло оператору Чарльзу Лоутону мл. и его ассистентам снимать сквозь зеркала. В остальное время снимали через просверленные в стекле отверстия.

В сцене в Центральном парке использовали экипаж, специально привезённый из Мексики. Для единственного необходимого кадра, сделанного в движении, за экипажем почти целую милю везли мощные дуговые лампы, микрофон на штанге и камеру на шестиметровом операторском кране. К сожалению, впоследствии этот кадр был вырезан из фильма назначенным компанией «Columbia Pictures» монтажёром, и весь замысел Орсона Уэллса пошёл насмарку.