Рыбка по имени Ванда 1988

Пытаясь добиться благосклонности Ванды, Арчи читает ей по-русски стихотворение М.Ю. Лермонтова Молитва.

Роль дочери Арчи Лича исполняет дочь Джона Клиза — Синтия Клиз (в титрах указана под именем Cynthia Caylor).

Отец сэра Майкла Пэйлина заикался, так что, играя Кена, Пэйлин основывался на детских воспоминаниях и знании предмета. В частности, на знании того, что заикающиеся люди меньше заикаются в общении с близкими людьми (в фильме это персонажи в исполнении Тома Джорджсона и Джейми Ли Кёртис ), но заикание становится более выраженным при общении с теми, с кем этим людям некомфортно (в фильме это герой Кевина Клайна ).

Кевин Клайн умолял Джона Клиза (тот в фильме снимался, был исполнительным продюсером, а также выступал в роли одного из режиссёров и сценаристов) позволить ему в сцене соблазнения Ванды (это Джейми Ли Кёртис ) говорить не по-итальянски, а по-французски. Дело в том, что сам Клайн знает французский. Однако Клиз заявил, что это должен быть только итальянский язык, и больше никакой. Клайн перебрал уже все названия итальянских сыров, какие только знал, и все итальянские фразы, которые пришли ему на ум, и уже заголосил «Volare» (это итальянская песня конца 1950-х гг.), а режиссёр Чарльз Крайтон (1910-1999) всё никак не давал команду «Снято!». Актёр переживал потому, что на момент съёмок этой сцены продюсеры фильма на эту песню прав не имели.

Когда этот фильм шёл в прокате в кинотеатрах Дании в 1989 году, некий Оле Бентсен (отоларинголог про профессии) в буквальном смысле умер от смеха при просмотре сцены, в которой герой Кевина Клайна засовывает в ноздри персонажа Майкла Пэйлина ломтики жареной картошки. Дело в том, что он сам несколькими годами ранее предложил нечто подобное (правда, не в качестве пытки, а для развлечения) членам собственной семьи за ужином. Видя, что произошло с героем Пэйлина, он, конечно же, вспомнил о том случае, и начал смеяться так, что сердце не выдержало. Эта история хорошо известна во всей Скандинавии, а сразу после того, как всё это произошло, она чуть не превратилась в городскую легенду. Подтверждал её правдивость и сын погибшего.